4 августа - 4 сентября 2011 г. Галерея 2.36


Выставка из цикла "Фрагменты"

Становление Андрея Кима как художника пришлось на вторую половину 80-х, когда резко менялись точки отсчета в отечественной культуре. Пересмотр учебных понятий у выпускника художественного вуза совпал с периодом бурных перемен в обществе и сменой ориентиров в художественной жизни. Впервые показывать свои работы («выставляться», как тогда принято было говорить) Андрей Ким начал на Арбате в 1988 году. Многие, ныне признанные мастера кисти, начинали свою творческую карьеру именно там. В конце 80-х Арбат был своеобразным арт-форумом для художников.

Формально работы Кима относятся к графике, поскольку они выполнены в основном темперой на бумаге. По сути же это, конечно, живописные произведения, хотя во многих из них графическая составляющая выражена достаточно активно. Работы Андрея Кима не смотрятся чувственно распущенными, так сказать, излишне раскрепощенными, как это часто бывает с работами абстрактными. Для него беспредметная форма — это не дань моде, и не отчаяние запутавшегося реалиста. Это его способ разговаривать с миром, единственно возможный на данный момент.

Видимо, этим объясняется то, что он без конца переделывает свои работы. Поиск качества изображения для него столь же важен, как и доказательство своего права на язык изображения беспредметного. Рассматривая его живопись, лишний раз убеждаешься в том, что изображение, не обозначающее предмет, не перестает быть изображением. Это похоже на теорему, которая постоянно нуждается в доказательстве.

Для Кима язык беспредметной живописи — это язык реального, конкретного и чувственно определенного события, которому он стал свидетелем. Это язык свидетельствования о мире, в котором мы должны успеть сказать что-то важное перед тем, как Господь призовет нас к себе. Именно поэтому художник в частных беседах так неуклонно подчеркивает, что он реалист. Для Андрея Кима это очень важно. Ориентирами в изобразительном искусстве для него были и остаются Рембрандт, Валентин Серов, Мане, Марке, Питер Брейгель (старший). Случайному собеседнику это может показаться просто кокетливой позой или, в лучшем случаем, желанием поиграть на одном поле с классикой мирового изобразительного искусства. Но на самом деле это не так. Для Андрея чрезвычайно важно не порывать внутренние связи с мастерами, творчество которых побудило его в далеких 70-х впервые взять в руки кисть. Его связь с изобразительной традицией не формальна, а глубинна. Киму действительно очень важно не потерять ее, и это делает его очень современным.

Андрей Ким — очень русский художник. Он не соблазнялся выгодными заграничными предложениями, несмотря на то, что они поступали к нему в завидном количестве. Он выставлялся в Москве, Санкт-Петербурге, Ярославле, Костроме, Нью-Йорке, Токио, Киото, Гамбурге, Кельне, Брюсселе, но всегда оставался работать в своей небольшой квартире-мастерской на северо-западе Москвы. Русский он прежде всего потому, что для него понятие России, как единственной Родины, понятие прежде всего страдательное. Это не понятие комфортного и уютного размещения себя и своего творчества, в комфортной и уютной обстановке, столь свойственного художникам, которые с гордостью именуют себя «людьми мира». Это понятие глубокого сопереживания всему, что происходит вокруг. Вот эта, бесспорно, русская ментальность, и определила во многом становление его как художника. Является она определяющей для него и в настоящий момент.

Иван Карамян (текст опубликован в каталоге "Андрей Ким", М., 2006)